Знакомый вид открывался взору Светланы и Максима. Снова вокзал, снова рельсы, снующее туда-сюда люди. Снова часы, отсчитывающие время.
От волнения и скорой встречи у Светланы потели руки, а глаза бегали от мелкой детали на замшевой сумке какой-то высокой леди с тонким коричневым платком на груди и шее к узору на босоножках маленького мальчика, который только-только научился ходить и держал своей маленькой ручкой за палец маму.
Вновь издалека послышался гудок. От этого звука у девушки заложило уши, но, после того как она сглотнула, боль отступила. Светлана быстрым шагом вышла из здания вокзала и стремительно помчалась к перрону, держа за руку брата, который едва за ней поспевал.
Поезд медленно полз по рельсам, как гусеница по листу. Девушка остановилась и, глубоко вздыхая, смотрела на лобовое стекло поезда, медленно приближающегося к ним.
Наконец он подъехал ближе, потом ещё и ещё. Волны людей набегали на перрон, все толкались и не переставая галдели.
Казалось, что пройдёт вечность, а поезд так и не доберётся до ожидающих. Наконец-то вагоны затормозили прямо у них перед носом, по ступеням начали спускаться солдаты. Светлана вглядывалась, искала те самые глаза. Нет. Не они. Нет. Опять не они. Она огляделась.
«Где же? Где же они?»
Испуганно она начала метаться от одного вагона к другому, заглядывая в окна, мимо которых ходили юноши и над чем-то смеялись. Рядом обнимались и целовались парочки, друзья-товарищи прибывших гоготали и хлопали отслуживших по плечу.
-Да не беги, он скоро выйдет, — успокаивал её Максим, сам при этом блуждая взором по лицам выходящих.
Девушка обернулась и вот, остановившись, будто остолбенев, шепнула:
-Вот они.
Она тронулась с места и понеслась к солдату в форме. Тот тоже заметил девушку в толпе и, бросив рюкзак на асфальт, подлетел к ней и подхватил маленькую фигурку, целуя шею, пахнущую розовой туалетной водой.
Оба забыли даже как дышать. Сердце будто на миг остановилось.
Максим подтянулся к ним, лучезарно улыбаясь во все тридцать три зуба и приглаживая тёмно-русые волосы, сбившиеся от бега. Михаил опустил Светлану, одарил поцелуями её лицо и заглянул в глаза. Зелёные, ставшие давно такими родными. Такие ясные, солнечные и чистые. Такие манящие и глубокие, опьяняющие и чарующие.
***
Они сидели вдвоём в теплице. Розы цвели ещё пышнее, чем в прошлом году. Играла музыка. Светлана и Михаил вновь кружились в танце. Звучала та же песня. Их любимая.
«Everyone you’ll ever see
Кого бы ты ни повстречал,
Anyone you choose to be
Кем бы ты ни хотел быть –
How you look will decide
То, как ты видишь мир,
How you look
То, как ты видишь мир,
Will decide what you see
Будет значить, как ты его принимаешь[1]».
Они чувствовали себя частичками чего-то большого и беспредельного.
И вот двое, в этом бескрайнем, бесконечном мире смогли найти друг друга. То, что они давно искали, найдено. И каждая линия их лиц отражала всю жизнь, весь путь, все падения и взлёты, промахи и удачи, слёзы горя и слёзы радости. И их не скроешь. Остаётся только принять это всё и жить дальше. Если любишь, то примешь человека, всё его прошлое с тёмными и светлыми моментами. Если любишь, то не боишься.
«Stories are painted
Истории нарисованы
In the lines of your face…
В линиях твоего лица…»,
-звучал из магнитофона бархатный голос Мортена Харкета[2].
Эти слова дарили осознание времени. Определяли цену жизни, места каждого человека в нём, любви, что питает людей силами бороться за будущее, которое они хотят провести вместе. Вместе и навсегда.
***
Напоследок стоит сказать несколько слов и об остальных наших героях. И хочется начать всё-таки с Максима. Спустя время он смог найти близкого по духу человека. На своих первых после долгого перерыва соревнованиях по волейболу он познакомился с девушкой по имени Кристина, тоже занимающейся волейболом. Она была защитником в женской сборной другого города.
Как складывались их отношения? Всякое бывало и, несомненно, будет. Но это уже совсем другая история… Это их жизнь, и им решать, что произойдёт, не мне.
Никита… Что же. Расскажу лишь о том, что он, как это не странно, долго не был счастлив по-настоящему. Недолгие симпатии, влюблённости. От них мало толку, от них мало радости настоящей, неподдельной. Он долго жалел, что упустил свой шанс. Корил себя за ту выходку, однако подойти к Светлане не решался. Девушка сделала это сама, когда вернулась в институт. Никите было стыдно, он не мог из себя ничего выдавить. Наконец, скопив в себе немного сил, коротко буркнул:
-Прости…
Девушке хотелось всё закончить. Надо прощать своих обидчиков, ещё найдётся тот, кто их накажет.
-Давно… ты прощён мной давно…Мне, по правде, тебя жаль…
Он воззрился на неё тупым взором.
-Да, не смотри на меня так. Ты знаешь, что я сейчас не вру. Не поступай больше ни с кем так, как со мной, — сказала Светлана и уже развернулась, чтобы пройти мимо, как кое-что вспомнила и остановилась. — И дай той, которую ты полюбишь по-настоящему, больше счастья. Тогда и сам будешь счастлив, — и, уходя, процитировала. – «Счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный».
-Хм. Сама придумала? – предполагая, что в полной мере прощён, он спросил с большей уверенностью в голосе.
-Это Стругацкие. Почитай, очень интересно, — отозвалась она. – В некоторых моментах можешь узнать себя.
-А как называется-то? – обращаясь к толке, в которой уже скрылась Светлана.
-«Пикник на обочине», — донеслось из шумной массы людей.
Обрёл ли он то, к чему стремятся многие? Точно ответить нельзя. Сначала стоит подумать, стремился ли он сам к тому вечному и ценному? Сказать за него я не берусь и вам не советую гадать по этому поводу на кофейной гуще. Стремитесь к гармонии и счастью в собственной жизни.
Анна Сергеевна всю жизнь посвятила детям, так и не найдя времени для личного счастья. До конца своих дней она так и не вышла замуж снова.
Про будущее Светланы и Михаила не хочется ничего говорить. Дальше все герои идут своей дорогой. Можно представить их дальнейшую жизнь, рисовать картины быта. Однако их будущее за ними, и я не хочу вмешиваться в него.
Я только лишь желаю как им, так и читателю любви и радости. Если вы не знаете, как поступить, это нормально, ведь НИКТО до конца не владеет этой информацией, НИКТО со стопроцентной уверенностью не скажет, как надо — так или не так. Мы живём и сами пробуем разные ходы, все возможные варианты. А может быть, именно ваш выбор скажется на вас или окружающих наилучшим образом, может быть, именно он будет самым верным. Попробуйте и поглядите. И не недооцениваете свои попытки и потраченные силы. Ничего не делается в пустую, за всем что-то стоит.
И напоследок я оставлю слова, которые мои герои произнесли уже не раз:
«Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный»
Борис и Аркадий Стругацкие «Пикник на обочине»
[1] Строчки из песни «White canvas» группы A-ha
[2] Мортен Харкет — норвежский музыкант, певец, вокалист норвежской группы A-ha
